Книги обладают мистической способностью успокаивать, снимать раздражание и увлекать за собой в неизведанный мир. Они заставляют напрягать мозги, заводят невидимые шерстеренки, которые управляют мыслями и подзуживают интерес.
Трансфигурация давно уже стала его любимым предметом. Находясь в классе у профессора МакГонагалл Рабастан отключался от внешних раздражителей и внимательно слушал и записывал конспект лекции, дополняя его своими пометками, а в конце урока обязательно подходил к МакКошке, как её прозвали в студенческих кругах, и задавал ей вопросы. Очень часто МакГонагалл вместо ответа посылала пацана в библиотеку, давая дополнительную пищу для размышлений. И вот, уже к началу 4го курса обучения в Хогвартсе профессор Трансфигурации решила дать ему небольшой проект, который был рассчитан на весь учебный год. Но Рабастан не был бы Рабастаном, если бы постарался завершить исследование гораздо быстрее.
Но Рабастан всегда увлекался сверх меры. Кроме рекомендованных к прочтению книг он заграбастывал, обычно, чуть ли не полбиблиотеки и гордо восседал среди этой кучи книг с очень сосредоточенным видом, перелистывая то одну, то другую книгу. Мадам Пинс - золотая женщина! - увидев искренний интерес мальчика к книгам еще на первом курсе, разрешала засиживаться здесь допоздна, а иногда и сама подсказывала нужные фолианты по теме и закрывала глаза на многочисленные незарегистрированные им и уносимые совершенно случайно книги из библиотеки. Точно также и на шум, который он мог создать, например смахнув стопку книг на пол. И сегодняшний осенний день был не исключением, перед ним подминая друг друга лежали около десятка книг по Трансфигурации, рядом притулилась стопочка исчерканых пергаментов с формулами, а сам младший Лестрейндж сосредоточенно глядя на лежащий перед ним пергамент пытался вывести формулу, которая позволила бы сократить время произношения заклинания и трансфигурирования мышки из кубка. В библиотеке царил мягкий полумрак, рассеиваемый чадящими свечами под потолком и рядом с письменными столами, то тут то там размещенных по всей площади хозяйства мадам Пинс.
Послышались звуки чужих шагов, набатом ударившие по ушам по сравнению с мертвенной тишиной книжного хранилища Хогвартса. Рабастан встрепенулся, непроизвольно махнул рукой, отчего вся стопка учебников полетела на пол и создала невообразимый грохот. Звук наталкивался на стеллажи книг, отражался от деревянных поверхностей и летел вверх, вниз или в любые стороны так, как это может сделать только звук. Часть пролезала через структуру дерева и находила лазейки между книгами и мчалась прямо на следующий стеллаж, снова и снова отражаясь, преломляясь, подобно лучу света. Лестрейндж сердито нахмурился на собственную неуклюжесть и резким, немного смазанным движением взмахнул возникшей в руке черной палочкой, призывая обратно на стол разлетевшиеся в радиусе одного метра фолианты. После чего незаметно оглянулся, но никого не заметив, вернулся обратно к своим расчетам. На пергаменте ровными строчками вырисовывались четкие формулы заклинания.
Если бы Рабастан Лестрейндж удосужился бы внимательнее приглядеться к неясным теням в полумраке библиотеке, он бы сразу узнал бы силуэт своего однокурсника, который, кажется, как и он был большим охотником за знаниями. Точно утверждать он не мог, но часто замечал этого человека, бродившего среди пыльных стеллажей. Однако, Баст никогда не стремился найти общий язык со своими однокурсниками со Слизерина, а с другими факультетами и вовсе не общался, только награждая того или иного отличившегося человека тяжелым взглядом. Вряд ли он осознавал, что со стороны выглядит типичным ботаником заучкой, который не видит дальше своих книг, если бы не то обстоятельство, что он часто очень подробно и развернуто отвечал на вопросы преподавателей, удивляя тех своими глубокими познаниями.
Его давно захватил в плен огромный мир книг и необъятные горизонты магической науки. В его комнате в Лестрейндж-Холле хранятся все последние подшивки научного журнала «Трансфигурация сегодня». В этом году он окончательно определился со своей будущей профессией, а одним из осенних вечеров в библиотеке ему таинственно мигали огоньки свечей.

Рабастан еще сильнее склонился над пергаментом, резкими движениями и размашистым почерком вырисовывая каждую цифру, периодически вычеркивая случайные помарки и ошибки и постепенно приводя все расчеты в нужный вид. Конечно, работы предстояло еще немерено, в частности, он хотел подойти к профессору Вектор после пары за консультацией, а затем снова задать профессору Макгонагалл целый ворох вопросов. Ему было непонятно, зачем уводить руку в сторону от основного узора, оставлять заклинанием след, который почти не вносит никакого вклада в кастуемое волшебником заклятие трансфигурации. А этот жест совершенно точно продлевает время произношения. Рабастан до жути педантичен: он любитель четких взмахов, кратких формул, он противник лишних затрат магической энергии и старается из минимума вложенных сил получить максимально возможный результат. Это свойство очень полезно в бою или в дуэли, когда ведется счет считанным секундам и за такое короткое время порой надо выдавать веер различных заклинаний. Все это он знал не понаслышке: в Лестрейндж-холле отец часто гоняет его по дуэльному залу, заставляя уклоняться, скакать зайцем, а затем держать глухую оборону. Потом он обычно передумывает так измываться над младшим сыном и заставляет того использовать весь свой арсенал темных заклятий, трансфигурационных заклинаний, а иногда и таких, казалось бы, безобидных вроде Вингардиум Левиосы. Но вот попробуйте уклониться от сотни остро заточенных клинков, поддерживаемых одним таким заклинанием...
Звук голоса в мертвой тишине библиотеки, только только установившаяся после созданного самим Рабастаном шумом, показался чересчур громким, похожим на окрики отца во время дуэли, педантично учившего сына нападать в любой ситуации, где бы он ни находился. Так произошло и сейчас. Баст молниеносно вытащил палочку и одновременно с невербальным заклинанием Impedimenta круто развернулся на пятках, отбросив в сторону стул, и встал напротив человека, посмевшего нарушить тишину библиотеки. К его немалому удивлению это оказался его однокурсник, который как и он часто блистал на уроках, но этот факт не мешал ему с интересом наблюдать за ответной реакцией оппонента.
- Хм. - Рабастан неопределенно покрутил палочкой в воздухе, убрал её и пододвинул стул обратно к столу и остался стоять лицом к однокурснику. Он не слишком любил, когда так неожиданно прерывают его занятие, тем более, когда он сидит с какой-нибудь интересной книгой.  - Говоришь, нужна книга по трансфигурационным процессам? - небольшое удивление в голосе выдало младшего Лестрейнджа с головой: он редко проявлял подобные эмоции, а подобный интерес со стороны Руквуда был несколько необычным. - А ты не слишком увлекаешься для эссе? - Лестрейндж никогда не замечал за этим слизеринцем особого рвения копаться в библиотеке, ну, по сравнению с собой, конечно.
- Мм.. да, это действительно так. Как раз пытаюсь это проделать. - Рабастан махнул рукой на исчерканные чернилами пергаменты и, поняв, что сегодня уже не продолжит, стал их собирать в общую стопку, где предсказуемо вся последовательность записей перемешалась. Потом ему придется это разбирать, но так даже и лучше: все равно нужно исправить ошибку в паре мест, которые снова упустил. Лестрейндж знал за собой этот грешок - некоторую невнимательность, к тому же перо не успевает записывать вслед за мыслью - они сменяют друг друга с бешеной скоростью, не давая иногда даже закончить вывод, как надо уже записывать пришедшую в голову следующую безумную идею. В ту же стопку отправились и выдранные куски пергамента, на которых можно увидеть какие-то непонятные для постороннего человека рисунки - но это были графики и попытки проверить формулы на логичность. Следующим жестом он разровнял стопку книг по Трансфигурации, которые затем следовало бы отдать обратно мадам Пинс и, может быть, вынести одну книгу, которая его чрезвычайно заинтересовала: "Боевая Трансфигурация".
Эта книга хранится в Запретной секции, но пожизненное, на самом деле каждый год обновляемое разрешение на посещение этой секции библиотеки от профессора Макгонагалл, открыло ему возможность бывать там почти каждый день. Сегодня он наткнулся на эту книгу случайно, покрытую вековой пылью, без отпечатков чьих-то пальцев, в каком-то дальнем угле. Рабастан знал о таком разделе этой многогранной науки, но никогда не натыкался на книгу, которая смогла бы по полочкам разложить все тонкости использования трансфигурации в бою. Это приводило его в замешательство, он не понимал, почему подобное направление не сильно развивается, тогда как это могло бы стать сильным подспорьем для боевых магов. Впрочем, его интерес к этому направлению обосновывался еще и на возможность быстрого выведения из поля боя противника, увеличения своего арсенала заклятий и повышения мобильности в бою. Он все еще студент, ему всего четырнадцать лет, но уже в таком возрасте он понимает, что без некоторых навыков он просто не выживет.

Если уж быть предельно честным и говорить чисто по-веритасеруму: Рабастана разговорить крайне сложно. Нет, он мог вступить в дебаты, начать яро доказывать и отстаивать свою точку зрения, но такие вспышки происходили не чаще чем проводились квиддичные матчи в течении всего учебного года. Он был больше слушателем и наблюдателем, а также его можно назвать коллекционером человеческих умений и талантов. Однако здесь и сейчас, его сокурснику удалось почти невозможное. Вызвав Баста на разговор и предложив одну из близких ему тем, он обрек себя на, как минимум, получасовую лекцию по транфигурации.
- Хм...- обозначив, что он-де внимательно случает собеседника, а самому параллельно пытаться вспомнить зачем этому человеку так сильно интересоваться огнем, что ему приспичило выйти аж за рамки школьной системы, пока не откопал откуда-то из глубин мыслей, что их Роду, а речь о Руквудах, принадлежит дар управления Огнем. Впрочем, неудивительно, что забывчивость Рабастана распространяется на бытовую часть его жизни и для того, чтобы вспомнить в чем фишка того или иного человека, ему порой надо поднапрячь свои мозги. Затем вся нужная информация, разумеется, всплывает. Не зря отец ему уже бесконечное количество раз выговаривал за подобную халтурность, приводя доводы о том, что ему это якобы понадобится в будущем, несмотря на то, что он является младшим сыном в семье.
- Ты интересуешься огнем, потому что сам являешься носителем этой силы? Тема, конечно, интересная, но без шкурного интереса ты бы не стал заниматься ею столь дотошно. - Лестрейндж пожал плечами и с ухмылкой человека, явно знавшего что подобный ответ может показаться слишком циничным, посмотрел на Августуса. - Кстати, я видел на уроке, как та деревяшка вспыхнула и через мгновение погасла. Профессор Макгонагалл даже не успела заметить. Как тебе удалось? - ему действительно было это интересно, поскольку это проявление было тем самым из ряда вон выходящим, которые демонстрировались далеко не всеми сокурсниками. А это значит, что пусть даже род Августуса Руквуда не входит в число двадцати восьми, то на них стоит обратить внимание. Недолго подумав, Рабастан достал из стопки фолиантов нужную сокурснику книгу "Трансфигурационные процессы", быстро пролистал страницы, затем со звуком резко сжимаемого воздуха захлопнул её и протянул Августусу.
- Не отвлек, я почти закончил. Эта книга тебе вроде нужна? Я её уже до дыр зачитал, так что можешь забирать. - подождав, пока книгу заберут из его рук, добавил - На время. А чтобы не искать, можешь посмотреть 11-15 параграфы, они как раз посвящены нужному тебе разделу и достаточно хорошо разжеваны, но если будет что-то непонятно, всегда можешь... - Рабастан запнулся, засомневавшись стоило ли продолжать, но раз уж сказал "а", то надо продолжать. Да и что там говорить, объяснять он любит. Особенно если к нему обращаются за консультацией, - .. обратиться за помощью. - он снова пожал плечами, пытаясь загладить свой порыв благотворительности показным безразличием.
Рабастан отодвинул стул и с удобством на нем расположился, словно он сел не на жесткий деревянный видавший виды стул. Немного подумав, он снова достал палочку и попытался трансфигурировать этот предмет мебели в более удобную вещь, например в одно из кресел, которые имеются в Лестрейндж-Холле, однако попытка хоть и удалась, стул стал небольшим таким креслом, но придать ему королевскую элегантность в деталях он так и не смог. Его умения, при всех его блестящих для четырнадцати лет возраста, иногда желали оставлять лучшего, его излишняя резкость в движениях палочкой приносили только отрицательные результаты. Более точным будет сказать, что результаты бывали немного не те, что хотелось бы амбициозному молодому человеку наблюдать. Вместе с тем, он понимал, что ничего не дается с наскоку и для достижения идеально сотворенного заклятия ему нужно немного поработать над ним: порой, возможно, модифицировать, очень незаметно, чтобы этих хитростей не заметила консервативная профессор Макгонагалл, либо же просто посвящая этому весь свободный, условно свободный в данном случае, вечер. Поэтому кресло он оставил простым креслом без изысков, а сам сделал вид, что ему якобы так все и должно было быть и вообще он здесь наслаждается всем, что может ему предоставить библиотека.
- О, это меня раздражает больше всего, особенно... - Лестрейндж поднял глаза наверх, что должно было означать коалицию Дамблдора и Ко, - и все их запреты на остальные разделы магии. Я пока не очень разбираюсь, но даже то, что прикрыта тема по боевой трансфигурации уже о многом говорит. - он неопределенно махнул рукой и пододвинул к себе исписанные пергаменты, откуда выудил один из них и протянул Августусу, - Что по поводу улучшения заклинания, это только наработки, а на практике еще не проверял. Кое-что взято из дневников моих родичей, - тут он усмехнулся, вспомнив их незавидную судьбу и абсолютное сумасшествие, которого не наблюдалось даже у него, Рабастана. Хотя, конечно, имеется кое-какой риск стать им подобным. - Посмотри, видишь тут в начальной формуле заклинания никому не нужный коэффициент дополнительного подвода сил к цепочке, что заставляет делать лишнее движение в узоре, и поэтому. - он резко оборвал монолог, забрал листочек обратно и попытался снова что-то вычислить, да только злосчастное перо ухитрилось оставить жирную кляксу, подводя итог всем его научным вычислениям, как бы говоря "Что-то ты заработался, кыш отсюда". Пергамент отправился обратно на стол, насмешливо шелестя уголками.

Августус приятно удивил. Лестрейндж согласно кивнул и начал записывать на лист те книги, которые он хотел бы прихватить с собой при выходе из библиотеке: список он собирался презентовать мадам Пинс, которая, в свою очередь, размашисто распишется и ответит дежурной фразе о запрете выноса книг из самого Хогвартса, передаче книги на другой факультет и возврате её через неделю, поворчит в своей манере. Мол, были у неё подобные неприятные случаи, из-за которых библиотекарше пришлось требовать деньги с попечительского совета школы и покупать книги. рабастан обычно вежливо расшаркивался и убирался восвояси.
Редко когда встретишь такого человека, а особенно неожиданно было, что им оказался однокурсник. И сейчас собеседник, кажется, пытался вызвать его на интересный разговор, поддерживая тему, которую задал младший Лестрейндж своими умозаключениями и предположениями. Рабастан окончательно откладывает свое чтиво и попытки привести заклятие к более чистому виду, рассчитывая заняться этим позднее в гостинной Слизерина под треск дров в горящем камине и...когда не будет рядом желающих оторвать его от этого дела. В переносном смысле, конечно, он понимал, что участвовать в жизни родного факультета необходимо, ровно как и поддерживать какие-то пусть и показательно доброжелательные отношения с одногруппниками. А вот с Руквудом стоило пообщаться раньше, Лестрейндж сам не понимал, как не смог додуматься до этого до сегодняшней случайной встречи в библиотеке.
А случайной ли? Рабастан подозрительно покосился на собеседника, пытаясь отыскать в его словах двойное дно, но не преуспел в этом начинании. В этом лучше разбирались его отец с братом, уже заимевшие кое-какой опыт и могли отличать подковырки от искренности и скрытые мотивы от реального желания помочь. Впрочем, понадобится, то он (Августус) расскажет все сам.
- Ты ведь знаешь, что огонь опасен? Попытка его контролировать выглядит здорово, особенно для тебя. - Рабастан нисколько не приуменьша. - Я бы хотел попытаться освоить. Если не получится, то невелика потеря. Договорились, - Рабастан протянул ладон для рукопожатия, стремясь таким образом закрепить маленький договор, этот жест он, опять же, подглядел у отца.
- Мне поэтому показалось странным столь дотошно следовать этим ограничениям и решил посмотреть что будет, если их убрать, но пока так ни к чему не пришел. - он неопределенно пожал плечами, и тут Августус кастует простенькое огненное заклинание, стараясь держать эти огоньки вдали от стеллажей с фолиантами и легко возгараемых пергаментов и неожиданно поворачивается к Лестрейнджу, явно пораженный какой-то догадкой.
- Что ты имеешь в виду? - Баст непонимающе уставился на сокурсника, пытаясь понять взяимосвязь между огненной демонстрацией  его логическими вывертами, но понять отчего у Августуса вдруг появилось такое ошарашенное лицо он пока не смог. - Ты о чем? - вопрос был скорее задан самому себе, поскольку собеседник все еще находился в прострации и его присутствие здесь выдавал лишь безумный взгляд человека, постигшего некую тайну. Младший Лестрейндж невольно поёжился, представив, что может прийти в голову будущему огневику. И тут его словно обухом по голове ударило. Рабастан еще сильнее выпучил глаза и был в полнейшем шоке, когда понял, что именно хотел сказать Августус.
- Ты...- от волнения голос приобрел хрипотцу, - считаешь, что можно таким образом...- он перешел на возбужденный шепот, - создать массовое заклинание бушующего огня!? Из простого заклинания огонька? - с ошалелыми глазами Баст присвистнул и резко откинулся на спинку библиотечного стула, пытаясь прийти в себя от ошеломляющей догадки. - Точно. Лучше в другом месте проверить...- он криво усмехнулся и зашелся приглушенным безумным смехом, перемежающийся попытками вытащить чистый пергамент и записать туда только что пришедшую идею. А ведь еще надо скрыть эти записи от непосвященных.
- Я такого не ожидал, очень интересно! Ты не хочешь прямо сейчас все проверить? - Рабастан вскакивает со стула, обуреваемый жаждой действия и столь же резко останавливается напротив Руквуда, вспомнив, что они вначале обсуждали обычный урок Трансфигурации, в смысле, неожиданную демонстрацию Августуса на этом уроке.
Баст не был глупцом, если бы не воспользовался удобной ситуацией. Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве. А его можно провернуть с хорошими дивидендами для себя, например с чарами у Баста совершенная беда, а Августус вроде в них неплохо шарит... Поэтому, не откладывая в долгий ящик, молодой маг решил обратиться к Руквуду с просьбой:
- Ты в чарах хорошо разбираешься? У меня в последнее время стало плохо с жестами для заклинаний этого раздела магии и постоянно ощущение, словно делаю что-то лишнее, вместо того рисунка в учебнике. - он попутно откладывал те книги, которые точно надо сдать мадам Пинс отдельно от той стопки, которую ждала участь быть прочитанными в гостинной. Вышеупомянутый трактакт по Трансфигурации забирает с собой Августус Руквуд, поэтому он остался сиротливо лежать на деревянной столешнице. - Не против сейчас наведаться в один из заброшенных классов Хогвартса для отработки заклинания на деревянных мишенях? -
Маниакальная улыбка и жажда действий. Рабастан Лестрейндж, сколько он ни считался книжным червем, принадлежал к тому типа людей, которым нужна цель для подобного просиживания в библиотеке. Ему нужно действовать ради одной только жажды действий. Ему не важен результат, пока есть занятие, он будет посвящать ему все свое свободное время.
В такие моменты становятся неважными время суток, комендантский час, возможные нарушения правил и маячащая угроза налететь на отработки к господину завхозу или потеря баллов. Все становится неважным.

Сейчас Рабастан уже видел в своем однокурснике, одногруппнике и просто знакомом человеке чуть ли не отражение самого себя: такого же жадного, может быть и в меньшей мере, до знаний человека, стремившийся пополнить полочки в сознании не вызубренными формулами заклинаний вкупе с взмахами палочка, не выученными рецепты зелий и взаимодействями тех или иных компонент для них друг с другом, а истинным пониманием сути вещей и магии. Сейчас они еще четырнадцатилетние сопляки, но наступает переломный момент, когда приходится делать выбор и даже несколько. Выбор места под солнцем. Выбор будущей деятельности. Выбор...стороны.
Сказать по правде, Рабастану последнего выбора не предоставили, а он и не стремился отвоевывать себе такое право. Его выбор совпал с выбором отца и брата, в свое время, так и сейчас младший Лестрейндж только пошел по проторенному пути, зная, что его ожидает в конце и понимает, что подобным он обрекает свою жизнь на борьбу. А если лирически отступить: то что такое жизнь? Это бесконечная борьба за право жить. Всего-то. А выбор стороны всего лишь схож с выбором цвета фигурок на шахматной доске.
- Будем действовать осторожно, думаю, можно поставить модифицированное заклятие Протего на местность, скрывающее происходящее там от лишних глаз, но оно довольно мощное. - Рабастан на секунду задумался, потом махнул рукой, - На месте разберемся. Зал, как я помню, небольшой, сил много на такую защиту не понадобится. -
А вот с чарами действительно беда. Лестрейндж привык действовать резко и импульсивно, не выводя плавно заклятие, а рубая палочкой воздух, словно уже дерется, хотя и бойцом он был пока не очень хорошим, несмотря на тренировки от отца. Хотя здесь ему сильно помогали довольно обширные для четырнадцатилетнего подробстка знания, помогающие подобрать более подковыристое заклятие, например.
Он почти инфантильно пожал плечами, мол, есть такое дело, чары уже даются сложнее и, мол, сам же видел на уроках у профессора Флитвика. И здесь вступает в силу репутация Лестрейнджей и одних из списка двадцати восьми, то, что от Рабастана Лестрейнджа все годы ждут отличной учебы, а он, в свою очередь, не должен показывать, что где-то у него дела идут вовсе не так радужно, как хотелось бы. И этим предметом, к сожалению, оказались Чары.
Лестрейндж достал палочку, заставил стопку с книгами, которые собрался уносить с собой, взмыть в воздух, а вторую оставил на столе, рассудив, что мадам Пинс взмахом палочки расставит все книги на свои места, а идти до неё и левитировать их было немного лениво. Впереди, дескать, ждут великие дела!
- Чары сейчас действительно мое слабое место в учебе и я был бы очень признателен, если бы ты смог мне с ними помочь. Вроде бы все верно делаю, но как я сопоставляю факты налицо и из книги - видимо действительно делаю что-то не то. - он коротко взглянул на Августуса, - Со стороны ошибки лучше видны. Поэтому. - последнее слово он добавил после короткой заминки, объясняя шедшему рядом Руквуду почему он вообще попросил его о помощи, тогда как обычно предпочитает обходиться своими силами или спрашивать у семьи. - Предлагаю сначала дойти до зала, а там уже со всем разобраться. -
Коридоры Хогвартса освещены подсвечниками, а опустившиеся на Землю сумерки и взошедшая Луна создавали мрачный налет, который нарушался двумя осторожно двигающимися при свете огня четверокурсников. Времени еще было далеко до отбоя, по коридорам еще сновали студенты и злобным коршуном передвигался по ним старина Филч. А может, он сидит в своей каморке, ожидая момента как наступит запретное для учащихся время, чтобы пойти прогуляться по Хогвартсу в своей излюбленной манере.
Рабастан шел, стараясь не вырываться вперед от Августуса, хоть его и распирало желание побежать, пока на то была возможность. Быстрей, ближе, скорей. Стопка книг послушно летела вслед за ним, а забегать в гостинную он посчитал лишним.
Через какое-то время оба остановились перед закрытыми дверями того самого класса. Потрогав рукой дверь и убедившись, что она не заперта, Лестрейндж осторожно отворил её, стараясь не издать лишнего шуму и заглянул внутрь. Глазами быстро просканировал помещение, также тихо проскользнул внутрь и счастливо улыбнулся: вот она, свобода и начало реальных экспериментов! Ради этого стоило задержаться в библиотеке (пусть даже это вышло ненамеренно), поговорить с Августусом и обнаружить себя в этом самом месте.
Рабастан на миг пожалел, что здесь нет тех самых звездных карт, хотя бы посмотреть на то как раньше располагались звезды. Но сейчас его ждало другое, попытка создать Огонь, именно с большой буквы.
- Я уже вижу, что тут можно подпалить. - с нескрываемым удовольствием Лестрейндж посмотрел на стоящие на другом конце класса чудом оказавшиеся здесь манекены.