ЛС, icq 575764732
ЛС
ЛС, icq 598619945
ЛС Дата и время: |
|
Vinum locutum est [01.07.78]
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться12016-04-23 21:39:29
- Активный участник
- Зарегистрирован: 2016-03-30
- Приглашений: 0
- Сообщений: 207
- Уважение: +51
- Провел на форуме:
4 дня 4 часа - Последний визит:
2017-03-22 22:28:53
Поделиться22016-04-23 23:24:22
Вообще Ремус уже привык, что его жизнь такой уж легкой не назовешь. Превращаться в мохнатое чудовище раз в месяц да еще и без всякой возможности это контролировать, да еще и прибавить сюда весьма болезненное превращение и кучу других факторов разной степени ужасности… Но, в общем-то, это все было еще цветочками по сравнению с его богатыми на идеи друзьями. Потому что в оборотня он превращался раз в месяц, а господа Мародеры нарушали его покой каждый мерлинов день, с тех пор, как они познакомились. И, что самое ужасное, большую часть времени Ремуса это даже радовало или, во всяком случае, вполне устраивало.
Однако по своему опыту он уже точно знал, что, как бы ни было весело изначально, потом неизменно придет расплата. Или, как минимум, запоздалая волна раскаяния (правда, к сожалению, оная накатывает исключительно на Ремуса, зато и отыгрывается сразу за всех четверых). И, честно говоря, Люпин был просто поражен тем фактом, что до конца школы так никто и не узнал, что каждое полнолуние вокруг Хогвартса разгуливает целая толпа незарегистрированных анимагов во главе с оборотнем. На территории школы, полной учеников!
Он до последнего был уверен, что Дамблдор знает всё, происходящее в его школе и её окрестностях. Но было бы маловероятно предположить, что директор не пресёк бы это безобразие сразу же, как только узнал бы об этом. И эта мысль делала чувство вины Лунатика почти что невыносимым. Пожалуй, эта ситуация была апофеозом нарушения школьных правил, хотя бы в связи со смертельной опасностью, которую из себя представляла. Но со времен пятого курса они так часто проделывали этот трюк, что даже совесть Ремуса слегка поутихла, рассуждая в стиле: «Никогда же ничего не случалось? Ну и сейчас всё будет в полном порядке». Хотя вопиющая нелогичность подобных предположений была просто очевидна.
В общем, этот раз не стал исключением, хотя и должен был бы. Это полнолуние, как ни странно, выпало на выпускной (Люпин вообще считал себя неудачником по жизни и этот момент стал лишь подтверждением его теории). А о том, чтобы отметить выпускной без алкоголя, и речи быть не могло. Его бы просто не поняли. Поэтому Ремус ограничился только тем, что раздобыл лично для себя початую бутыль совершенно безалкогольного сока… однако что-то в какой-то момент явно пошло не так. Причем, он никак не мог сообразить, когда и что.
Собственно, сейчас Люпин привычно ощущал себя так, будто по нему пробежал гиппогриф. Возможно, он даже станцевал какой-то танец по дороге. Вообще-то это было нормально на утро после полнолуния. Так же, как и раскалывающаяся голова, затрудненное дыхание, боль в каждой мышце тела, расплывающиеся прямо перед лицом ветки дерева… Хотя нет, вообще-то веток обычно не было.
Ремус устало прикрыл глаза, вместо того, чтобы выяснять, что происходит. «Мерлин, почему ты не дашь мне просто умереть?» Смиренно подумал он. Однако Мерлин безмолвствовал (возможно, также переживая муки похмелья) и спасительное забвение не наступало. Люпин даже не пытался вспомнить, что происходило накануне его превращения – по своему обширному опыту он знал, что это абсолютно бесполезно – он никогда не мог запомнить, что происходило как минимум за полчаса до превращения. Но, похоже, кое-кто мог, по идее, прояснить ему происходящее. Или, хотя бы, попытаться.
Ремус смутно догадывался, что то, что он проснулся в лесу после полнолуния, имеет свою особую причину. Сначала он, конечно, испугался. А как же иначе, если всю жизнь боишься нанести кому-то даже малейший вред, но раз в месяц неизменно превращаешься в дикого зверя? Но потом услышал подозрительно знакомое кряхтение где-то сбоку, и у него отлегло от сердца – его друзья были не настолько безумны, чтобы оставлять его одного в ночь полнолуния. Даже у них не хватило бы на это… мозгов.
- Кто… кто меня всю ночь лупил? – сквозь силу, хрипло пробормотал Ремус. Голос его не слушался, брыкался и не соглашался звучать так, как ему положено, поэтому парень резко замолчал, боясь снова открыть глаза и увидеть расплывающиеся разноцветные круги.
Каждое утро после полнолуния было чудовищно болезненным, но еще никогда Люпин не чувствовал себя настолько плохо – и морально, и физически. Масла в огонь подливало еще то, что он совершенно не помнил целый кусок вчерашнего вечера – уж несколько часов до превращения он смог бы зафиксировать? Обычно так и происходило, но сейчас, видимо, память не желала порадовать его чем-то подобным, а не вовремя проснувшееся воображение подкидывало одну ужасающую картину за другой, упорно не подчиняясь приказаниям разума немедленно заткнуться и перестать мучить их владельца и господина. В общем, Ремусу пришлось смириться и просто ждать.
Поделиться32016-04-25 22:15:18
- Бродяга
- Зарегистрирован: 2016-04-03
- Приглашений: 0
- Сообщений: 137
- Уважение: +23
- Провел на форуме:
3 дня 3 часа - Последний визит:
2016-07-09 17:05:08
В поведении мародёров всегда была логика. Иногда непонятная непосвящённым, иногда странная, порой очень творческая, даже альтернативная, бывало даже, откровенно нездоровая, но - была всегда. И когда бравые гриффиндорцы, вырвавшись за пределы Хогвартса, дружно продолжали отмечать выпускной в пабах Косого переулка, они вовсе не забыли про приближающееся полнолуние. Разумеется, у них, как всегда, был план - простой и элегантный, который позволял и насладиться радостями первой официально одобряемой пьянки, и превратиться ночью в не слишком пьяных животных.
План этот поблёскивал в сумке бутыльками Отрезвляющего, которое уже не раз выручало друзей.
Однако в этот раз что-то пошло не так. Конечно, нельзя исключать возможность того, что это были происки коварных приспешников Волдеморта, однако куда более вероятным казалась версия о том, что давным-давно сваренное впрок зелье несколько выдохлось.
Как бы то ни было, открывать глаза с утра было мучительно тяжко, а перспектива подняться на ноги и вовсе низвергала в беспросветные пучины отчаяния. Какое-то время Блэк всерьёз рассматривал возможность навечно остаться жить в этих... кажется, кустах, если судить на ощупь. Да, точно, кустах.
"Совью себе тут гнездо", - мысленно рассуждал Сириус, поудобнее устраивая пылающий лоб на толстой ветке, ещё хранящей ночную прохладу, - "на зайцев буду охотиться, мотоцикл пригоню..."
Даже от подобного строительства воздушных замков виски прострелило болью. Блэк издал недовольный звук, выражающий его негодование по поводу царящей в мире несправедливости в целом и существования похмелья в частности.
Откуда-то сбоку донеслось бормотание Ремуса, и Сириус с облегчением понял, что он не одинок в этой недружелюбной вселенной, которая сузилась сейчас до злосчастных кустов в неизвестной точке Магической Британии. По крайней мере, Блэк надеялся, что в Британии - он вообще был оптимистом.
- Возможно, это был я, - любезно, хотя и очень хрипло отозвался Сириус. Он не помнил, чтобы дрался с кем-нибудь, но если говорить начистоту, он в принципе мало чего помнил со вчерашнего празднества. А, если судить по своему состоянию, он бы не удивился, если бы выяснилось, что его всю ночь лягали фестралы - чего уж говорить о том, что банально ввязался в драку с кем-то. И почему бы, в самом деле, не с Люпином. Это могло бы стать отправной точкой для размышлений о том, что же всё-таки вчера было...
Сириусу не хотелось размышлять. Думать было физически больно: тяжёлые шарики мыслей катались в пустой голове и стукались о стенки черепа. Поэтому, вместо того, чтобы думать о прошлом, Блэк решил смотреть в будущее.
Он разлепил опухшие веки и сел, медленно и осторожно, чтобы не потревожить чугунный чан, который временно находился у него на плечах вместо головы. Безумно хотелось пить, горло саднило так, словно он вчера на спор сожрал два фунта наждачки, заедая их дерьмом гиппогрифа - не то что бы ему доводилось пробовать, но сравнение казалось весьма уместным. Никаких криков о помощи по сторонам не раздавалось, метеоритный дождь не проливался, нападение гоблинов тоже не грозило, поэтому Сириус искал свою волшебную палочку неторопливо, дабы не совершать резких движений. К счастью, она обнаружилась под рубашкой.
- Да я просто везунчик, - пробормотал Блэк. Взгляд наткнулся на жалобно растянувшегося на земле Люпина, который явно переживал не самые приятные минуты своей жизни. Этот, наверное, помнит ещё меньше него, поэтому вся надежда была на Поттера. Интересно, где он?
С третьей попытки Сириусу удалось заклятие Агуаменти. Он задумчиво уставился на ручеёк прозрачной чистой водички, лишь сейчас понимая, что забыл трансфигурировать какую-нибудь посуду.
- Рем, дружище, пить хочешь? - надо было как-то заполнить неловкую паузу. - Вставай, нужно понять, где мы. И найти Джеймса и Питера.
Он с трудом поднялся на ноги. Тело телеграфировало в мозг о своём возмущении, однако ошалевший после буйной ночи мозг не смог разобрать импульсы, и Сириус оставил их разбираться самостоятельно. Приложив ладонь козырьком, дабы защитить опухшие гляделки от слишком яркого света, Блэк принялся оглядывать местность.
Осязание и прочие доступные, хотя и временно работающие через пень-колоду, органы чувств его не обманули: они действительно находились в каком-то лесочке. Внимание Сириуса привлекла груда тряпья, темнеющая в каких-то десяти ярдов от приглянувшегося ему места гнездовья. На фоне зеленеющей травки непонятный предмет смотрелся удивительно чужеродно, и Сириус, охваченный внезапным любопытством, сделал несколько шагов по направлению к нему. Легкий летний ветерок безмятежно трепал нечто, похожее на обычную чёрную мантию, точь-в-точь которую Блэк и другие школьники одевали буквально неделю назад.
Но то, что скрывала ткань, было совершенно безжизненно - Сириус не знал, почему был так уверен, но он мог бы поклясться в этом даже бородой Дамблдора. Он не знал, что именно там лежит, и именно поэтому хотел посмотреть - безо всякой задней мысли.
Поэтому Блэк оказался очень удивлён, когда, приподняв тряпку, увидел под ней лицо девушки, бледное, как воск поминальной свечи. Глаза её были закрыты.
Вообще-то сейчас Сириус даже не расценил этот неодушевлённый предмет как человека, как молодую девушку. Ему доводилось видеть умерших, но то были тела, обладателей которых он знал раньше, тела с историей жизни. Сейчас же смерть не выглядела смертью - может быть, из-за внезапности ситуации, которое выливалась в гротеск, может быть, из-за похмелья, которое внезапно отступило на второй план, может быть, из-за ласковых лучей утреннего солнца. А может быть, потому, что девушка была ему незнакома.
Блэк встряхнул головой, разгоняя свинцовые шарики мыслей по извилинам. Да, он был уверен, что незнаком с этой девушкой, однако он также уверен и в том, что не помнит большую - и, похоже, самую интересную - часть вчерашнего вечера. Поэтому вполне возможно, что знакомство всё-таки состоялось.
Машинально он нагнулся над трупом, надавил пальцем на сонную артерию, проверяя пульс, который уже давно перестал биться. Крови, синяков, неестественно изломанных конечностей или других следов насилия на первый взгляд видно не было, и наверное, девушку можно было бы принять за спящую, просто очень бледную или очень пьяную, мертвецки пьяную... но Сириус сейчас отчётливо видел, что она мертвее всех мёртвых. Тем не менее он всё равно выудил из кармана сквозное зеркало и подержал его над носом и губами незнакомки - не для того, чтобы обнаружить дыхание, а чтобы убедиться в его отсутствии.
Отредактировано Sirius Black (2016-04-26 12:07:15)
Поделиться42016-04-29 01:23:28
- Активный участник
- Зарегистрирован: 2016-03-30
- Приглашений: 0
- Сообщений: 207
- Уважение: +51
- Провел на форуме:
4 дня 4 часа - Последний визит:
2017-03-22 22:28:53
Естество чертового жаворонка, к тому же пронизанное идеологией: "завтра надо будет встать пораньше, чтобы учудить побольше подвигов" и тягостное чувство вины, которое по какой-то совершенно мистической причине нападало на Джеймса после каждой пьянки раньше всех вырвало выпускника Гриффиндора из крепких объятий морфея.
Вырваться из плена лесной травы, словно затягивающей своей мягкостью в липкую паутину, оказалось более сложной задачей, но наполовину Поттер справился и с ней. Со второй же частью миссии - а именно встать в полный рост - успехи пары минут, проведенных в озадаченном поиске корня зла, из-за которого голова парня сейчас являлась неподъемной, обстояли не так радужно.
Случился невероятнейший караул. Джеймс обнаружил, что слоноподобная доза алкоголя, употребленная даже по очень важному поводу, дурно сказывается на способности к безукоризненной трансфигурации. Один из шикарных раскидистых рогов, торчащий из не менее роскошного темноволосого бардака юноши основательно застрял в многочисленных ветках дерева, возле которого Сохатый задремал после ночного сабантуя.
И все-таки с похмелья жаворонок из Поттера выходил не очень-то беззаботный и развеселый. Зато истязаемое жаждой пугало, с роскошным, тягостным и выматывающим похмельем и желанием - выражающемся в старательном кряхтении - поскорее избавиться от неуместного для его человеческого облика рога получилось на "превосходно".
В оном аттитюде было достаточно трудно сосредоточиться, а тормошить друзей Джеймс не стал: похмельный синдром вкупе с целым рядом долго продолжающихся спазматических выдыханий, вызванных мефистофелевским смехом, мог им навредить, а Сохатый переживал за товарищей.
В поиске одного нехитрого, но самого бесценного предмета юноша повернулся, насколько позволяли ветки дерева, алчно заграбаставшие рог гриффиндорского выпускника в рабство. Все-таки творение волшебства с помощью палочки требовало куда меньшего затрата энергии.
Без своих очков Поттер видел только очертания столика, расположенного под деревом, об организации которого пьяные мародеры воодушевленно позаботились. Вроде за ним они дохлебывали последние глотки огненного, и цедили Вытрезвляющее, пока Ремус предусмотрительно избавлялся от своего парадного прикида.
Обоснованное чутье и инфантильное упование подсказывали Джеймсу, что палочка и очки должны были быть там, ну или где-то там рядом. Вложив всю душу в усилия, парень ещё два раза лихо дернулся, и на третий прогневленный рывок освободился от пут, резко отлетев к ножкам столика.
Вот тебе раз!
Звучно выдохнув, Джеймс уложил локоть на столик и, приподнявшись, сел, где тут же схватил манящий стаканчик со спасительным питьем. Стакан, наполненный наполовину чистой и прозрачной водой, парень осушил жаднейшими из самых жаднейших глотков, и только после того, когда на дне ни осталось ни капли, до осчастливленного Поттера дошло, что это была вовсе не водичка, а весьма горячительная огневодочка.
Ёпрст.
Секунда смятения, выраженного в интуитивно перекосившемся лице юноши, перешла в облегчение общего состояния: посредством расширения сузившихся сосудов в черепушке, в которые совершенно не желал помещаться вчерашний алкоголь, голова Джеймса перестала трещать по швам, а состояние стало чертовски легким.
Парень заметно повеселел и, завидев возле своих вытянутых на траве ног нахальным образом торчащую палочку, решительным движением руки отставил стаканчик подальше. Через пару минут Сохатый, избавившийся от одной ветвистой нелепости, доселе увенчавшей часть его кумекалки и призвавший манящими чарами очки, уже наворачивал найденные среди вещей остатки вкусной еды, заедая коробящий вкус спиртного.
Вчера не так лезло, однако!
А сейчас впору было костерчик развести и чего-нибудь объеденного пожарить, но в нескольких метрах от него послышалось полусонное кряхтение только что очнувшихся мародеров. Прихватив с собой редиску, ухмыляющийся Джеймс направился на зарождающуюся трескотню мракобесного тарарама.
Приплясывающей походочкой вывернув из-за дерева, Поттер при виде двух тел на фоне зеленеющей травы и оживленного щебетания птиц не знал к кому бросаться первому:
- распластавшемуся на земле, видимо в безуспешных попытках раскрыть хотя бы один из заплывших глаз Ремусу, который, скорее всего, к тому же опух от недоумения и подлитого в его сок алкоголя;
- или пытающемуся выдать эмоцию заинтересованности на не слушавшемся кирпичном лице Сириусу, который пошатывался над непонятной кучкой тряпья, какая, судя по всему, показалась ему занятной.
Подойдя ближе, парень с раскрасневшимися щеками и парой мелкий веток с одной стороны волос склонился над Люпином и, закинув в рот свою редиску, протянул руки и приподнял подпоенную в благих намерениях жертву вчерашнего праздника: - Ты живой? Тогда подъем, а то так всю жизнь проспишь! Давай-давай, хватит валяться. Пойдем из леса, отправимся в какое-нибудь крутое место и что-нибудь веселенькое замутим, грех пропадать такому дню из-за какого-то похмелья, - бодро, но достаточно тихо провещал Джеймс, обернувшись на Блэка, заинтересованность которого к тому моменту к куче хлама стала неприлично деятельной.
Вот это его раскумарило!
Сириус навис над тряпками, наставляя на них сквозное зеркало, на что Поттер два раза сморгнул и интуитивно потянулся к карману за своим, дабы вовремя отозваться в духе - тополь, тополь, я здесь. Пораскинуть мозгами юноша был не в состоянии, по простой причине того, что они итак были разметаны, и их как-то нужно было собрать обратно в голову.
Не трудя котелок, Поттер засучил рукава и направился к пункту ступора Блэка, попутно выдав предположение: - Пит распух и застрял в рукаве шмотья в анимагическом обличии?
Поржать над Сириусом или над Питером взлохмаченному юноше помешало что-то неприлично напоминающее жутко бледную женскую голову.
Надо же.
Джеймс описал круг вокруг Блэка, подойдя с другой стороны. Увы и с этой стороны мертвая незнакомка выглядела ничуть не живее. Сняв очки, чтобы протереть, парень снова надел их и поднял голову на стоящего напротив Сириуса: - Это че такое? - прошептал он вопрос, естественно включающий в себя потокосцепление, едва удерживаемое за зубами - кто её умертвил, припер сюда, осторожненько уложил, и что мы будем с этим делать?
Усердно ерошив затылок, Джеймс избавился от пары лишних веток с головы и заодно осознал, что нет ничего хуже обнаружения трупа неизвестной в паре метров от места гулянки мародеров, сопровождающегося хандрой Лунатика, пусть и не нашедшего на ней следов зверя, но впавшего в депрессию из-за этого короткого, но такого емкого: "Но если бы".
Сохатый интуитивно подцепил носком ботинка валяющуюся вокруг девушки мантию, и, накинув ткань ей на лицо, сделал шаг навстречу Люпину, ненавязчиво преграждая ему путь: - А Питера никто не видел?
Поделиться52016-05-09 22:46:56
За все семь лет невероятно плодотворной и не менее разрушительной дружбы с этой троицей удивительных психов, Ремус так и не смог решить – благословение это для него или же проклятие. Как только он выбирал одну из этих крайностей – друзья делали всё возможное, чтобы только доказать обратное. Поэтому к данному моменту Люпин еще не определился, но весьма активно склонялся ко второму. Проклятие, определенно.
- Спасибо, друг, - смиренно отозвался Ремус в ответ на неуверенное предположение Блэка. На самом деле вопрос был чисто риторический, и Люпин сильно сомневался, что стал бы драться с Сириусом даже в состоянии алкогольного опьянения (вот если он только выяснит, кто полночи подливал ему в стакан алкоголь – набьет морду, Ремус был в своем намерении тверд, хотя и поверить в это можно было с трудом), а вот в шутку подраться в обличьи зверей – вполне вероятно. Но тогда Люпин бы все равно не ощущал себя настолько потрепанным. Похмелье он испытывал не так часто, но все-таки мог узнать его неприятный душок. А уж с сочетанием утра после полнолуния… В общем-то, тут и не надо слов. Так погано Ремус давненько себя не ощущал. Если б ему нужно было съесть живую лягушку, чтобы почувствовать себя хоть чуть-чуть лучше – он бы это сделал не раздумывая.
Пока парень придавался страданию и нирване, Блэк умудрился обнаружить свою волшебную палочку и устроить Рему весьма убедительный водопад. Как ни странно, Люпина это действительно частично отрезвило, но в тоже время его настроение можно было назвать еще весьма далеким от совершенства.
Ремус резко сел, одной рукой тяжело упираясь о землю. От такого резкого движения в его голове на мгновение помутилось, а перед глазами весело заплясали разноцветные пятна. Однако собрав глаза в кучку, Люпин принялся сверлить друга весьма недружелюбным взглядом, одновременно припоминая, где валяется его волшебная палочка, какое бы заклинание применить к Бродяге, чтобы ему в следующий раз неповадно было, и где гриндилоу носят оставшуюся половину их блестящей выпускной компании. Таков уж Рем – мыслитель по натуре, этого у него не отнять.
Впрочем, окружающая реальность и не думала оставлять бедолагу наедине с его размышлениями (и он, кстати, почти вспомнил, куда накануне спрятал волшебную палочку, чтобы быстро утром её найти), спустя какие-то мгновения в поле зрения Люпина оказался возмутительно бодрый для такого утра Поттер. Так и захотелось съездить ему по роже, честное слово! Но пока Ремус, откровенно говоря, сомневался, что способен на такое чудовищно затратное в плане энергии действие. Поэтому сдержался.
Сдержался, даже когда Сохатый сгреб его в охапку и, не слушая никаких возражений, водрузил Люпина в более-менее вертикальное положение. Говорил он при этом довольно тихо, но Ремусу все равно показалось, что его барабанные перепонки сейчас лопнут. Или лопнет вся его голова, и мозги живописно растекутся по ближайшему дереву. А что – может быть, это был бы и наилучший вариант в данном случае.
- Пожалуйста, не кричи, - трагично прошептал этот депрессивный мальчик и активно принялся шарить по земле в поисках хотя бы мантии. А то неловко даже как-то. После полнолуния он привык просыпаться в нормальном хорошо отапливаемом помещении, под уютным пледом, а тут… срамота какая-то, одним словом. Ремус решительно замотался в свеженайденную, хотя и слегка вывалянную в земле, мантию и почувствовал себя чуть более готовым к тому, что еще может приготовить ему эта коварная штука под названием жизнь.
Пока Люпин пытался привести себя в какой-то божеский вид внешне и внутренне, его друзья, тем временем, тоже занимались чем-то весьма интересным. Питера нигде не было видно (Ремус очень и очень надеялся, что Джеймс просто пошутил в своем предположении с застреванием), а Бродяга с Сохатым сгрудились на другой стороне полянки, что-то внимательно высматривая.
Ремус вообще был пессимистом по жизни, сразу и во всем предполагая худшее. Вот и сейчас у него в груди моментально неприятно заныло – было бы странно, если бы их дурацкие затеи всегда заканчивались хорошо. Люпин постоянно смутно ожидал какого-то подвоха – и вот, по ощущениям это был именно он. Подвох, то есть.
Насколько возможно бодро Ремус зашагал в сторону ребят, чтобы тоже посмотреть, чего они там такое разглядывают, но с такого расстояния он видел только что-то вроде кучки тряпья, а дорогу ему неожиданно преградил совершенно ненавязчивый и не вызывающий никакого подозрения Сохатый. Разумеется, купиться на такое параноидальный Люпин не мог.
- Если ты имеешь в виду меня, то я Питера – не видел. Принеси-ка мне лучше водички, пока я посмотрю, что тут у вас, - аккуратно обходя друга по левому флангу произнес Ремус.
При ближайшем рассмотрении это нечто оказалось больше всего похоже… на лежащего человека. Парень присел на корточки рядом с распростершимся телом. Резким движением, поразившим его самого, Люпин откинул край мантии, и его взору представилось бледное лицо, предположительно, девушки. Очень-очень мёртвое такое лицо. Мёртвой такой девушки. Ремус нервно сглотнул и чуть прикрыл глаза. Ну конечно, он всегда это знал. Это, можно сказать, написано в его книге судеб огненными скрижалями.
Он всегда, с самого детства боялся очнуться после полнолуния в незнакомом месте, не дома, и увидеть… ну, что-нибудь вроде этого, или нет – еще хуже. Эта девушка не выглядела так, как обычно выглядят жертвы оборотней. Ведь те предпочитают более кровавые способы расправы – порвать когтями, зубами и от человека останется лишь не очень аппетитная кучка. Если останется, конечно.
Здесь же всё было иначе. Никаких видимых следов насилия не было видно. Но Ремус, даже если и знал, что не причастен ко всему вот этому, все равно чувствовал себя нехорошо. Пусть и не совсем его страх, но частично - он был здесь. Неприятный, липкий, напоминающий о том, что их похождения – это не просто нарушение школьных правил, а нарушение закона. И это попросту опасно для жизни окружающих.
Да и как можно вообще назвать случайностью, что незнакомая девушка решила просто так придти и погибнуть прямо вот здесь, возле места их предполагаемой ночевки и предварительного распития алкоголя с последующим оборотнем. Совпадением это при всем желании не назвать. Удивительно еще, что их не разбудили представители правопорядка – они едва ли ушли далеко от мест скопления нормальных людей.
- Ну что, здесь будем закапывать? – неестественно спокойным голосом громко поинтересовался Ремус у всех сразу. Это прозвучало немного как шутка, но по серьезному виду Люпина ничего нельзя было определить. Он был так неестественно бледен, что, если б лег рядышком и прикрыл глаза, их с этой незнакомкой прикопали бы вместе.
